1
Июльский тёплый ветер подгонял, щекотал нос радостью и тополиным пухом. Заставлял расправить спину и крылья и бежать, танцевать и кружиться от счастья, солнца и успеха.
—Мадам самая востребованная актриса современности, можно с вами познакомиться?
—Во-первых, мадемуазель! А во-вторых, Костечка, самая самая, самая актриса! Через 5 лет сам увидишь! Костя, мы поступили!!! По-сту-пи-ли! Даже не верится!
А знаешь, как надо называть наши институты? Твой Корабелка, а мой Кулёк! Смешно! Костя из Корабелки и Кира из Кулька!
Парень и девушка смеялись и кружились не обращая внимания на прохожих. Казалось весь мир танцевал вместе с ними: и анютины глазки на геометрических клумбах, и водная рябь канала, и юные клены.
Худенькая и высокая Кира сегодня (а может и всегда?) была похожа на пекинеса: большие голубые глаза смотрели на мир удивленно и доверчиво, а вздернутый носик выдавал озорное щенячье любопытство.
Костя серьезный парень с глубокой морщиной «где деньги» на переносице и смешными волосиками на подбородке: ещё не борода, но уже признак инженера.
-Как будем праздновать? Может шампанского и к «марсу»?
-Нее-ет, я после выпускного слышать о нем не могу. Давай лучше к дому, мы вечером с девочками в ресторан собираемся, Кира стянула резинку с волос и рыжая хновая копна раскинулась по плечам. Ветер тут же подхватил аромат, солнце нагрело и Костя получил ударную дозу в неподготовленный нос. Он хотел строгим голосом спросить «какие девочки и что за ресторан», но свербящий от французского Пуазона немаленький шнобель спутал все карты, заставил чихнуть и вышло фальцетное:
- С какими девочками?
Шампанского не было, но звон хрустальных бокалов звучал. Это засмеялась Кира - басом она прорычала: «С девочками с курса. Мы вместе поступали», и продолжила нормальным голосом: «у Лики знакомый работает вышибалой в «Москве» мы ненадолго».
2
Из воспоминаний Киру выдернул настойчивый стук в дверь кабинета.
- Кирочка Эдуардовна, ваш какао и профитрольки свеженькие из «Метрополя» ваши любимые.
Казалось, что с Кирой разговаривает огромный мятый жостовский поднос с сиротливой кружкой посередине.
«Интересно, она карлица?» в очередной раз промелькнула у Киры мысль.
Наталья Петровна, маленькая мышка с заискивающей улыбкой работала секретарем в представительстве ещё с бывшим директором, и досталась Кире в «наследство».
При виде Натальи Петровны Кира всегда непроизвольно морщила носик.
В позапрошлой, «самой настоящей» жизни Кира ненавидела таких подхалимов и прихвостней. Но сейчас ей это даже нравилось. Нравилось затаскивающее «Кирочка Эдуардовна», пирожные, напоминалки на документах «Сергеевой в работу» церберовская защита кабинета и животный страх увольнения в предпенсионном возрасте.
- Ещё Кирочка Эдуардовна вот документы на подпись и всё, всё— я вас больше не побеспокою. Работайте, работайте., - Прикрывшись подносом как щитом секретарша попятилась к двери и скрылась.
Какао горчил и по вкусу напоминал мамины слезы. Да, именно мамины. Самые горькие в мире-мамины: Кира ее пыталась успокоить в тот последний вечер и целовала в мокрые щёки.
Ватные пирожные царапали горло как будто оно снова было ранено тем кладбищенским криком «Мама!»
Кира отодвинула ненавистную еду и с остервенением начала подписывать справки, приказы и другую лабудень. «Кстати о лабудени: не пора ли раскрутить Тимурчика на новые?» Она залезла в телефон и стала выбирать себе обновку, уже представляя, как процокает мимо комитетчиц на очередной коллегии! Любимое дело увлекло Киру надолго: туфельки, сумочка...
Но тут опять в дверь постучали: «Кирочка Эдуардовна, а ведомость подписана? Тут бухгалтерия интересуется.»
Кире пришлось снова взяться за перо. «Я столько не писала со времён института», подумала она и временно отодвинутый камень прошлого скатился с горы памяти снова.
- Да что ж за день то такой!, Кира тряхнула рыжей головой и уловила запах своих же духов. Тех летних, неизменных. Зачем она не послушалась Костю и пошла тогда в эту «Москву»....
3.
Тимурчик всегда был любимцем женщин, всегда, по рассказам мамы—прямо с роддома.
Сам он хранил список «побед» начинавшийся с воспитательниц и нянечек детского сада. Тимур отчетливо помнил свои кармашки полные ирисок, изредка шоколадных конфет и один раз даже пластинок апельсиновой жвачки. Потом были классные и предметные училки, тут результат не в конфетах—школа с серебряной медалью.
Одноклассницы, подружки по двору, коллеги мамы и просто случайные тети — всем доставалось от Тимуриной, как это модно сейчас говорить, «харизмы».
В период его молодости это называли другими словами: «хороший мальчик», «лапочка», «любимчик».
По восточному смуглому, но сероглазому Тимуру было достаточно просто улыбнуться и от этой белоснежной улыбки даже неприступные скалы таяли как снежинки на ладони — сразу и навсегда. Сказать, что девушек вокруг Тимурчика было пруд пруди это ничего не сказать. Все девушки были Тимурины. Он гордился своим «предназначением»: доморощенный Таркан возомнил себя Робин Гудом, спасающим девушек, особенно недотрог, от будущего синечулочья.
Он с миссионерским экстазом превращал замухрышек в красоток, покупая им дорогие наряды, щедро выделяя деньги на парикмахерскую и маникюр.
Он дарил длинные бордовые розы со стеблем толщиной в большой палец, доставал, редкие в те времена, французские духи, водил в рестораны, а ещё терпеливо обучал всем премудростям секса. Себе Тимурчик забирал только девственность—такая малюсенькая плата за его «благое дело».
Расправивших крылья и вкусивших запретных плодов девушек Тимурчик выпускал по его словам: «в мир наслаждений и радости». Этот процесс благодаря все той же харизме проходил мирно и спокойно.....
Тимур Артурович Амиров 67 летний владелец сети подпольных казино любил вспоминать свою молодость и перебирать победы.
«Нет, все-таки Кирка лучший выбор. Влюблённая по уши она отличная сиделка на старости лет. Такая жена досмотрит, не бросит. А начнёт бастовать, он знает, чем ее прижать. Грехи прошлого ему известны ой как хорошо»
4.
«Интересно Тимурчик помнит?» Завтра месяц со дня их свадьбы. Месяц, месяц! Как она увела этого прожженного холостяка под венец.
Столько лет прошло, сколько всего было в жизни, а вот случайно встретились и опять задрожали коленки и жар зарумянил щеки.
С сединой Тимурчик стал только более секси. Понятно, что 67 лет это уже не 37, но Кире особо и не надо. Гораздо приятнее получать подарочки, шуршать на кухне, делать любимому массаж и тереть спинку.
«Он только мой»! и Лика и Маринка сдохли бы от зависти, если б узнали. Но где эти псевдоподружки? Живы ли вообще? Может жаба зависти задушила ещё после первой свадьбы? Но фоточки Кира конечно запостила везде: может и увидят.
Настроение поднималось, обручальное колечко блестело. Кира сделала музыку погромче и первая стартанула от светофора. Ее красненький шеврик скрипел, но ещё тянул.
«Я сочиняю роман. Рома, рома Роман» подпевала Кира и чуть опять не пропустила поворот. Огромный джип, который пришлось подрезать, заорал клаксоном, заорал явно матом.
Но что поделать—мышечная память тянет Киру в строну съемной бывшей, а не в огромную супружескую на Малой Садовой.
Тимурчик был дома, он что-то ворчал ноутбуку, тыкая толстым пальцем по клавиатуре.
«Пупсик, налей коньячка»- вместо приветствия сказал он.
Кира пробежала на кухню, прямо там сполоснула руки и начала хозяйничать: сыр и лимончик тоненько на специальную тарелочку присыпать молотым кофе, VSOPовский коньяк в бокал, ещё обязательно взять подставку чтоб не испортить антикварный стол.
«Мне бы ещё поднос как у Натальи Петровны» усмехнулась про себя Кира.
—Пуписк, ты чего так долго? Иди скорей.
Кивнув в знак благодарности, Тимурчик одним глотком закинул в себя коньяк, чавкнул закуской и обыденным тоном произнёс:
— В окошко выгляни.
Кира подошла к окну и завизжала. А потом запрыгала и бросилась целовать мужа. Под окном стоял миникупер с британским флагом на крыше и огромным бантом на капоте. Тимурчик морщился, делал вид что ее эмоции ему не приятны, но это было наиграно. Он вытащил из кармана домашних брюк брелок и сказал:
— праздник завтра, но я не утерпел. А завтра сходим в «Москву» ты помнишь, что мы там познакомились?
5.
Конечно Кира помнила вечер их встречи и помнила так, как будто это было вчера.
С Костей она рассталась у входа в метро. Он так и не решился ее поцеловать. Хотя, наверное, хотел. В последний момент купил у бабушки букет с оранжевыми ромашками. Как они называются то? Почти сорняки, но вроде полезные.
Она схватила букет и понеслась к новым подружкам.
Лика училась на 3 курсе, а Маринка, как и она, вот только поступила. Девчонки были из одного чернозёмного города и кажется даже их родители были знакомы. Поэтому Марина с папой все экзамены жили у Лики. Вчера папа укатил обратно и сегодня у подружек намечался девичник в ресторане без надзирателей. Кира выкинула букет в ближайшую к выходу из метро урну: с таким убожищем к Лике нельзя, засмеёт. У неё то почти всегда дома розы, огромные, темно-бордовые. Лика обещала их с Маринкой приодеть и накрасить «чтобы соответствовали»
Маринка, жгучая брюнетка, вся голова в бигудях, встречала ее в дверях визгом и криками: «Кирюха, мы студентки!!! Студентки! Ты тоже ездила списки смотреть?!»
—Ох, девочки, посмотрим как вы запоёте к новому году.,- Лика выкинула недокуренную сигарету в окно и грациозно спрыгнула с подоконника. «Первая сессия это вам не шутки и Марго перестань называть Киру этим мальчишеским именем, какая-то блатота чес слово.»
Карие глаза, вытянутое, прямо эльгрековское лицо, модный паж из белых, крашеных волос. Лика казалась Кире эталоном красоты и элегантности. Все, что она говорила не подлежало сомнению.
«Лови лак, у тебя стрелка поехала и пошли чесать твою шевелюру, а ты Кира шагай в спальню подбирай прикид. Как предки-то? Отпустили?»
—Папа не хотел совсем, а мама разрешила до 12.
—Вот из-за этого я и свалила из дома,– Маринка высунулась из ванны уже без половины бигудей.
— До 12!, фыркнула Лика, «да там в 12 все только начинается! Ладно горевать некогда, пошли собираться! Мы должны быть при полном параде!»
6.
Маринке Лика начесала челку, забрала все волосы в высокую кичку, а на висках «по-модному» оставила тоненькие локоны. Кире это напомнило еврейские пейсы, но она решила промолчать.
Ее рыжие волосы девчонки решили особо не мучать-просто распустили по плечам.
Потом подружки рисовали друг другу ровные стрелки, разделяли ресницы швейной иглой «для пышности» и красили губы при помощи спички, которая играла роль контурного карандаша.
С одеждой же случилась загвоздка: подруги собирались идти в ресторан в джинсах. Кира снова промолчала, но для неё этот выбор был удивителен, ведь на семейные воскресные обеды в ресторан мама всегда одевала длинные нарядные платья, а зимой брала с собой туфли. Слава богу Кира была выше подружки и модные Ликины джинсы выглядели на ней просто смешно.
— Кирюха, ты как Филиппок, заржала Марина.
— Марго, но я же просила! Кира придётся тебе идти в какой-нибудь юбке. Щас найду какую-нибудь подлиннее
«Подлиннее» оказалась кожаная юбка бордового цвета. Ее длина еле прикрывала начало Кириных ног-той части откуда они растут, а совсем не пальчики.
—Лика, она очень короткая! Я в такой не пойду.
— Дурочка, это ж самый писк! Одерни посильнее и нормально.
Другие все равно короче, а твоё платье в цветочек полный отстой
—Девчонки!!! Папка вчера водку не допил. Давайте зачепыжим!
—Марго! Ну в самом деле! Что за выражения! Ты в интеллигентном Питере, студентка института культуры, а все ещё ведёшь себя как деревенщина! Мы сейчас сделаем модный коктейль «отвертка» и культурно выпьем для поднятия настроения. Девочки на кухню!
Лика забрала из рук Маринки початую бутылку.
Водка с апельсиновым соком быстро разбежалась по их девичьи телам, умаслила глазки, разрумянила щечки, открыла шлюзы для ручейков громкого смеха, сняла волнение и помогла Кире смириться с юбкой…
— что ты застыла как мумия? От радости в зобу дыханье сперло? Пошли, так и быть, щёлкну тебя с подарком, на подарке и в подарке для твоих фейсбуков. А потом ужинать и в постель: папочка сегодня заслужил глубокий м…..ассаж.
7.
Тимурчик храпел рядом такой умильный, как бабушкин старый французский бульдожек и даже с похожими звуками.
«Как же мне повезло!», опять подумала Кира. Счастье все же пришло к ней, укутало словно бабушкиным пуховым платком, и вот самый родной, самый самый муж посапывает рядом. Она мечтала об этом мужчине с первого курса, прошла огонь и воду, потеряла себя, но к мечте пришла.
«Ай да Кира, ай да я, спокойной ночи мне. Самой любимой и лучшей девочке на свете!»
Она закрыла глаза, но сон не шёл: сначала мозг повоображал завтрашний фурор на работе. «Даже бант снимать не буду, пусть все видят, а Наталье Петровне вообще надо валерьянки купить, а то за смерть сотрудника от зависти на рабочем месте меня не погладят».
За мыслью о Наталье Петровне в голову к Кире постучались рабочие дела: показатели, запланированные встречи и проверки, завтрашняя видеоконференция, где надо блистать.
Видеоконференция вытянула из клубочка мыслей недописанную речь и Кира начала «репетировать» свой отчетный монолог.
За монологом пришёл «модный приговор» и Кира вместо сна ещё и придумала что завтра одеть.
Ну а гардеробные мысли опять вернули ее к Тимурчику и бордовой юбке Лики, благодаря которой они и познакомились:
У порога гостиницы Москва Марина и Кира потеряли всю свою «отверточную» храбрость: на входе стоял сильно мускулистый, короткостриженый парень в малиновом пиджаке. Он играючи подкидывал бейсбольную биту и не выражал своим видом ни грамма гостеприимства. Девочки сбавили темп и только Лика уверенно шагала ко входу.
«Не очкуйте— фейсконтроль пройдём, Вадик нормальный парень, лишь бы столики были»
Ресторан «Москва» славился своим панорамным видом на Неву и Лавру. Июльские сумерки только приумножали красоту и романтичность. Но конечно все столики у окон были заняты. Вытянутый вдоль панорамы ресторан разделялся на даа уровня: пара рядов вплотную к стеклам были приподняты над остальной частью, как маленькая сцена. Смешной официантик проводил девушек к крайнему столику на нижней площадке. Лика обиженно поджала губы, но Кира наоборот была довольна- рядом танцплощадка, можно будет оставлять сумочки на своих стульях и наблюдать за ними во время танцев одним глазом.
8.
Подружки заказали по жульену: «а чё, сытно и не дорого!», фруктовую тарелку на всех и бутылку полусладкого советского шампанского. При воспоминании об этом «напитке» рот Киры наполнился кислой слюной-с тех пор такое «шампанское» она пила лишь однажды и сразу же поняла, как оно далеко от истинного. А тогда, в начале взрослой жизни, вино казалось самым вкусным, самым игристым в жизни.
Лика все ещё была недовольна и пока Кира с Маринкой, громко изучали названия и цены в меню, критиковала музыку, скатерть и свет. Она оглядывалась словно ждала кого-то, но это было понятно Кире сейчас. Тогда она не замечала ничего, кроме своей радости! Это был лучший день, лучший ресторан, лучшие подруги — счастье в самом соку! Ошалевшие от эмоций и смелости они с Маринкой первыми выскочили на танцпол и лихо отплясывали под «живой звук», который был представлен нехуденькой певицей в плюшевом платье с декольте на грани.
А потом в зал зашли они....
Кире сначала показалось, что это 8 близнецов. Одинакового роста, в одинаковых пиджаках, с одинаково небрежно расстегнутыми рубашками, даже толстые барсетки у них были одинаково толстыми. Атмосфера веселья сменила градус, танцевальная музыка все чаще прерывалась на «Владимирский централ» и только Лика оживилась, разрумянилась, пересела так, чтоб видеть новых гостей и уже два раза дефилировала мимо их столика «я в туалет».
«Вот тогда бы мне понять ее натуру и сбежать. Только она, эта Лика, виновата во всех моих бедах.»
Злость накатывала вместе со слезами, но глаза оставались сухими. Кира сжала пальцы в кулак со всей силы, так чтоб отпечатки длинных ногтей оставили красные следы.
«Думай о хорошем, вспоминай вечер встречи с мужчиной всей своей жизни, а лучше спи», как молитву несколько раз произнесла себе Кира. Но сон не шёл, а терракотовая армия обид и гнева уже выстроилась в бесконечную шеренгу.
9.
Эта армия всю бессонную ночь шагала по лицу Киры и утром в зеркало на неё смотрели все 43 года: обиды грязными подошвами наследили под глазами, перепахали конной армадой лоб, проехались танками от носа до губ. Новомодные хайлатеры и консилеры не справлялись. Кира все больше злилась и с остервенением мазала, пудрила и снова мазала. Выходило только хуже, а ведь сегодня надо быть на высоте. Решающая видеоконференция, последние шаги к очередной цели: возглавить комитет. Семь лет уже она директор представительства, хватит, наигралась, пора подниматься выше. Кира гордилась своей карьерой и не собиралась останавливаться.
Настроение смог поднять только «купик», новая машина вернула улыбку, самооценку и уверенность. Утренний трафик прибавил Кире адреналина, задора и чуть злости— на работу она конечно опоздала, но приехала в боевом настроении.
Курящие на крылечке коллеги забыли о сплетнях и стояли перекошенные от зависти, когда Кира лихо припарковалась. Наталья Петровна, видимо решив что после пирожных можно, даже сунула свою мышиную мордочку в салон и прошептала: «как вкусно пахнет, новеньким».
Видеоконференция прошла на ура. Кира поймала кураж вспомнила студенческие занятия и театрально жестикулируя доказала начальству важность своего «рацпредложения». Это была не конференция, а монолог, вернее театр одного актера—Киры Эдуардовны Делонг. И роль свою она отыграла по Станиславскому, даже сама поверила что «только совместная, конструктивная и делегированная специалистам высокой квалификации работа по устранению коэффициента перенапряженности принесёт позитивные плоды и поднимет общий труд на достойный уровень, который конечно не останется без внимания в Москве в конце года при распределении премии»
Кира выключила видеосвязь, удовлетворенно потянулась и вспомнила саму себя 20 с лишним лет назад: «Я буду самой, самой, самой знаменитой актрисой, Костечка»......
10.
С работы Кира убежала пораньше: как и в молодости, к походу в ресторан надо приготовится тщательно! Прическа, маникюр, макияж, любимый итальянский шоу-рум, где с утра ждал брючный костюм цвета марсала-сегодня никаких мини-юбок!
«А цвет-то похож! Тогда я тоже была, оказывается, в марсале», усмехнулась совпадению Кира.
Тимурчик заправился коньячком, был благодушен и всю дорогу в такси предавался воспоминаниям.
—Пупсик, а помнишь, как Лика завела своими обтягивающими джинсами этих быков, они пересели к вам за столик и порвали этой черненькой, как ее, блузку?
Видела бы ты себя со стороны, оборжаться: глаза в ужасе, сумку прижимаешь то к груди, то к широкому поясу, который как бы юбка!»
Где-то в шестом шейном позвонке у Киры разгорелся огненный шар страха, ее организм всегда реагировал на это воспоминание таким образом.
Тогда один из братков пытался усадить ее к себе на колени, Маринка отбивалась сразу от двоих и только Лика чувствовала себя как рыба в воде: сидя между двумя бритоголовыми ела с их рук виноград, курила и смеялась неестественным горловым смехом.
«И тут появился я, спаситэл и благодэтел!», Тимур Артурович вдруг вспомнил свои южные корни.
-Тимурчик, а что ты им тогда сказал? Они исчезли так быстро и бесшумно. Пока мы с тобой танцевали медляк, они просто испарились!
—Я сказал, что вы мои дэвочки, дорогие валютные дэвочки и не надо, уважаемые, портить дэвочкам мой бизнес!
-Ты назвал нас проститутками?!?
- и что?!? Зато спас вас от вэселенькой карусели, дура!
Вечер горчил, горчил шираз, бастурма, горчил цезарь и чёрная икра. Кира улыбалась не смея показать мужу обиду, но не слушала его длинные тосты, отвечала невпопад и старалась смотреть не на Тимура, а в панорамное окно на Неву и Лавру.
«Надо сходить в церковь поставить свечки и на кладбище обязательно....»
11
—Пупсик, ты чего то грустишь, на меня не смотришь. Невкусный цезарь или вино?
— Нет, Тимурчик, все в порядке., Кира как смогла улыбнулась, но вышло косо, одной стороной лица, как у инсультника. «Я просто вспоминала какой ты был тогда умопомрачительный в темно-синем костюме и глаза, твои бледно-голубые просто примораживали и завораживали».
Тимур Артурович масляно улыбнулся: «а что сейчас уже не такой прекрасный?»
-Что ты! Ты сейчас ещё лучше! Сейчас твой взгляд успокаивает и лучится мудростью!
— Ты ж моя актриса! Умеешь накрутить слов! Надеюсь не мудростью удава. Ну давай выпьем за меня прекрасного, что месяц назад снизошёл до свадьбы!
Бокалы грустно дзинкнули.
— А во мне? Что ты такого увидел тогда во мне?
— Пупсик, я всегда любил золото. «Вот такое», и он коснулся золотой оправы очков «и такое» рука с тяжелой печаткой потянулась под рубашку за цепью «и такое», он ткнул пальцем в бокал с золотистым коньяком и «такое» Тимур схватил Киру за локон и потянул к себе.
— Ты была как самородок, золотой камешек, ещё не обработанный, но явно ценный. Я опытный золотодобытчик. Тимур Артурович наматывал на кулак Кирины волосы и продолжал:
«Я в любой гусенице разгляжу золотую бабочку, своей выгоды не упущу и прибылью делиться не буду»
— Ай, Тимурчик отпусти, больно. Я поняла, поняла. Спасибо тебе.
— Вот, Пупсик мой, умная девочка. Тимурчика благодарить надо. Увидел, разглядел, отмыл.
«И бросил» вдруг наткнулось Кирино сердце на спицу и снова закровоточило.
Она опять отвернулась к окну и «педагогические речи» мужа остались где-то на краю сознания....
Красивый, щедрый, романтичный, настоящий принц из девчачьих мечт, Тимурчик ухаживал в строгом соответствии с идеальными женскими теориями.
Спас в ресторане, проводил домой, утром прислал охапку бордовых роз, представился родителям, обворожил папу, водил в театры и музеи, дарил обновки и украшения, а в ответ не требовал ничего: скромные поцелуи перед расставанием.
12
Глядя на задумавшуюся жену Тимур Артурович усмехнулся: «вот зуб даю, вспоминает как я за ней ухаживал красиво».
Все Тимурины ухаживания—тонкий расчёт и проверенные временем методы, ни одного порыва души, голая математика. Так он добивался расположения каждой из своих женщин.
Тимурчик, как опытный наркодилер, подсаживал девчонок на иглу шикарной жизни, дорогих вещей и подарков за секс. Ощущая себя продолжателем дела Павлова он считал, что «каждая собачонка после двух подарков (лучше сразу в постели) запомнит эту «лампочку» на всю жизнь и за определенную плату ляжет с любым».
Все Тимурины бывшие, сами того не подозревая, составляли отряд элитных девочек, которых он умело подкладывал сначала под нужных ему людей, а потом, углядев выгоду, просто «сдавал в аренду». Кто-то соглашался один раз и потом «от греха подальше» исчезал с горизонта Тимура, например замуж, но большинство девушек поступали ровно как рассчитывал этот дрессировщик. «Скромный» бизнес всегда приносил Тимурчику стабильный доход, а главное чувство собственной важности: ни разу в жизни Тимур Артурович не посчитал это дело грязным или греховным. Он считал себя благодетелем, этаким создателем звёзд, который заставляет их ярко засветиться, а потом раскручивает и выпускает на орбиту вселенной, дарит их красоту другим и сам любуется со стороны на дело рук своих.
Поломка в отлаженном механизме произошла лишь однажды, как раз после знакомства с Кирой. Как его? Коля, Костя студентик, который чуть не пустил все под откос. Но ничего, Тимур Артурович выкрутился, а этому чудику пусть земля будет пухом...
Он одним махом опустошил коньячный бокал, смачно рыгнул не стесняясь гостей за соседними столиками, махнул официанту и кряхтя поднялся из-за стола:
—Хватит праздновать, спина болит от этих диванов, домой погнали в джакузи ещё понежимся и спать.
Глава 13
Несмотря на данное себе обещание, на кладбище Кира приехала только спустя 2 месяца, ранней осенью, в ближайшую после маминого дня рождения субботу. «Черт, я опять забыла про цветы», вслух ругнулась она и нехотя поплелась к стоявшим у входа бабушкам-искусственницами. Пришлось купить два ужасных пластиковых цветка «а-ля васильки». Кира свернула на боковую аллею и пошла по узкой тропинке параллельно многолюдной центральной дороге.
Здесь было значительно тише. Желтые березовые листочки не были затоптаны и сверкали на земле как монетки. Кира вспомнила дорогу из желтого кирпича и как эту книгу ей читала мама. «А я не Элли, я трусливый дровосек и от сердца моего остались лишь опилки», горько усмехнулась она.
Вдалеке Кира увидела смутно знакомую фигуру, узнала походку и сердце ее забилось быстрее. Человек остановился, приложил руку к глазам, а потом резко развернулся и быстрыми шагами, почти бегом, стал удаляться.
«Видимо, ты меня никогда не простишь, папа»
Большой чёрный памятник с надписью «Конюхова Арина Егоровна 1955-2004», смотрел на Киру с укором, но добрыми мамиными глазами.
Вокруг могилы был идеальный порядок, в вазе у изголовья стояли любимые гладиолусы, на блюдце лежал обожаемый покойницей грильяж и печенье «курабье»
«Привет мамочка, смотрю папа продолжает тебя баловать»
Кира прикоснулась рукой к выбитому на камне портрету, как будто вытерла невидимые слезы, а потом присела прямо на каменные плитки и разрыдалась.
Она всхлипывала и бормотала что-то о любви, но потом резко, в один момент перестала, достала зеркало и пудру и начала приводить себя в порядок. Затем встала, отряхнула жемчужного цвета тренч и буднично сказала:
«А я мам, с понедельника в отпуске, мы с Тимурчиком на Кипр полетим и, да, я с ним счастлива». После этих слов Кира развернулась и не оглядываясь пошла к выходу, а пластмассовые синие цветы так и остались лежать среди пшена на поминальном столике...
14
Натруженная рука с выпуклыми венами на бледной коже скинула синие цветы и аккуратно поправила пшённый крестик.
Серенькая ласка неслышно подобралась к тарелочке с угощением и схватила лапками печенье. Эдуард Андреевич боялся пошевелится, с любопытством наблюдая за смелой крошкой.
«Аринушка знак мне подаёт. Что-то сказать хочет, но что?»
Мысли разбегались в разные стороны как лесные зверьки.
«Хочет что с Кирой помирился? Скучает? А может к себе зовёт?»
Последняя мысль отозвалась в душе: давно, давно Эдуард Андреевич просил бога забрать и его тоже. С момента смерти любимой Аринушки он жаждал воссоединения, но смерть не торопила его: не одаривала недугами, не подкидывала опасных ситуаций, не звала.
Ласка доела курабье, резво скрылась между могил и Эдуард Андреевич опять остался наедине с мыслями.
Двух человек он обвинял в смерти любимой жены, двух родных и когда-то самых любимых женщин: младшую сестру Веру и единственную дочь Киру.
Верка язык без костей, вернувшись из челночного тура в Польшу с порога заявила: «А Кира ваша ни в какой не в Канаде с миллионером, она в Варшаве проституткой работает, я сама ее видела и она меня узнала, как припустила по брусчатке на своих каблучищах, чуть трусы не потеряла».
Аринушка тогда схватилась за сердце, упала без сил в кресло, произнесла только одну фразу «я так и знала» и замолчала на долгих 3 года. Она почти не ела, с трудом вставала до туалета и угасала в прямом смысле этого слова. Врачи разводили руками, выписывали каждый раз новые антидепрессанты и предлагали лечение в психиатрической клинике.
Эдуард Андреевич рецепты брал, а от клиники наотрез отказывался.
А потом вернулась дочь, нет, одна треть от прошлой Киры: худая, с чёрными кругами под глазами, затравленная, постаревшая. Он не узнал ее, когда открыл дверь.
А Аринушка узнала, сразу вышла из спальни сказала одну фразу: «доченька, зачем?» и прочитав ответ во взгляде дочери ушла плакать в комнату.
Бывшая дочь вытирала ей слезы, пыталась обнять и что-то объяснить, но вместо Аринушки в кресле тихо плакало пустое тело - душа уже умерла. Эдуард Андреевич без лишних слов указал Кире на дверь—нечего расстраивать маму своим видом, а ночью любимой жены не стало и дочери тоже у него больше не было.
15
Рабочая пятница перед отпуском, это самый, самый рабочий день в году. Все, как сговариваясь, тащат недоделки, переделки дедлайны и всякую чепуху. На подпись, на посоветоваться, на срочную отправку.
НА-ДО-ЕЛИ!!!!, хотелось кричать Кире на весь кабинет.
«Пьют они там что-ли? Ошибка на ошибке, ошибкой погоняет», Кира шипела от гнева, как раскалённое железо в бочке с ледяной водой.
«Достали! Скорей бы на повышение! Что там гендиректор не шевелится!? А ведь хвалил, обещал.»
Она с остервенением начала подписывать очередную стопку бумаг, так нажимала, что даже сломала ручку. Опять выругалась и со всей силы скинула обломки на пол. А потом ещё разорвала пару бумаг на мелкие кусочки. Если Кира начинала гневаться, то вокруг неё закручивался агрессивный торнадо, выбраться из которого самостоятельно она не могла. Всех и всё засасывало в кофемолку злости и разрушения. И сейчас, кажется, начинался такой период.
Кира налила себе воды, заспешила, подавилась, закашлялась и вслед за ручкой на пол полетели фильтр-кувшин и пластиковые стаканы.
Были бы ещё разрушения, если б в кабинет не ворвалась Наталья Петровна с криком: «Кирочка Эдуардовна, Земфиру Яковлевну в заложники пьяный клиент захватил! Вызывайте полицию»
- Сами вызывайте, крикнула Кира и полетела в бухгалтерию.
Помощник главного бухгалтера Земфира Яковлевна несмотря на свою комплекцию бегемота - переростка, обладала тоненьким голоском и трусливым характером. Сейчас она стояла у окна и пищала: «Олег Николаевич, вы пьяны, уходите пожалуйста»
А Олег Николаевич чувствуя страх жертвы, распалялся все сильнее: «да я сейчас тебя, убивать буду...»
Кира не раздумывая развернула мужика к себе, со всей силы вдарила локтем в солнечное сплетение и вдогонку в нос. А затем вытащила охающее полусогнутое чудо в коридор и на глазах у коллектива пинком спустила с лестницы. Кира повернулась к замершему коллективу, сдула выбившийся локон, отдёрнула блузку и сказала: «да, и так я тоже умею, если что обращайтесь. Всем работать!»
16.
До отъезда на Кипр оставалось два дня, а первый совместный трип находился под угрозой.
Прямо сейчас Кира стояла над пустым чемоданом —Тимурчик вдруг решил провести ревизию.
Он распахнул Кирин «Самсонит» и повыкидывал все: от купальника до шляпки. Ее одежда вдруг стала неподходящей.
Любимый муж брезгливо подцеплял каждую вещь длинным наманикюренным ногтем мизинца, ругался матом, краснел и фыркал как индюк. В его комментариях было столько презрения и желчи, как будто в чемодане лежали не купальники, сарафаны и парео, а корсеты, стринги или даже страпоны.
«Я тебя из гостиницы в этих тряпках не выпущу!!!», орал Тимурчик, успокаивая себя коньяком.
«Ревнует», с удовольствием думала Кира и атаковала Ламоду срочными покупками.
Сарафан, удовлетворивший только длинной, закрытый купальник, два(!) платка, потому что «пойдём в храмы, а у тебя тряпки как у «простигосподи».
Тимурчик, помогая с обновками, на полном серьезе открыл в ноутбуке каталог магазина для мусульманок и предложил закупиться. Доводом служили его восточные корни.
Кира сдерживала себя как могла, но внутри опять разгорался пожар гнева, выплеснуть который было некуда. Голова раскалывалась, руки чесались, и хотелось слить эмоции.
Хорошо под руку попалась тетя Вера, папина сестра. Она позвонила с просьбой перехватить денег и вместо заветной суммы получила ушат помоев и воплей. Тетка, единственная из родни, продолжала общаться с Кирой, правда все общение заключалось в денежных просьбах, облеченных в нежный шантаж «Кирочка, мы же свои люди, бывали за границей, дай денег»
Но сегодня племянница встала на дыбы, в очередной ссуде отказала, мало того послала далеко и надолго, и даже пригрозила ответными мерами. Веруня ещё долго слушала гудки на своём Самсунге, а Кира в сердцах бросила Айфон на кровать: «ну когда же это прошлое отвянет?»
17.
—Пупсик, коньячку налей и неси уже свой лагман, жрать хочу
«Лагман!», Кира схватилась за голову, Тимурчик ведь все мозги проклевал с этим чертовым супом и она в конце концов согласилась в отпуске что-нибудь похожее сотворить. И конечно с этими сборами забыла! А Тимурчик помнит! Что же делать-то? Кира быстренько порезала лимончик и красной рыбки и понеслась к мужу.
- Тимурчик, вот твой коньячок, а лагмана нет. Я подумала мы ж завтра вечером улетаем, ну какой лагман!
- Подумала она! Я жрать хочу, а она думает! Мать твоя готовить должна была тебя научить, а не думать!
- НЕ НА-ДО ТРО-ГАТЬ МОЮ МАТЬ!, стараясь быть спокойной, произнесла по слогам Кира.
- Ой, ой, ой какие мы нежные! Иди готовь жратву и побыстрее.
Говядине досталось как следует: Кира ожесточенно ее резала, а потом с остервенением кидала в казан с шипящим маслом неповинные кусочки мяса. Морковь и перец, нарезанные соломкой, тоже летели в масло, как дротики дартса.
Красный казан модной фирмы отвечал взаимностью – обжигал выстрелами жира, фырчал и шипел. Пришлось закрыть его крышкой «ну и пусть не по рецепту»
Острые, южные, настоящие лук и чеснок вызвали слезы и тут уже Кира не сдерживалась. Тимурчик появился на кухне, залез носом в казан: «Сними крышку, дура! Редьку положила?» и ущипнул Киру за зад.
- Ты чего Пупсик? Плачешь что-ли?
- Нет, Тимурчик, просто лук режу.
- Ну давай, давай шевели ластами, жрать охота.
«Мамочка, дорогая моя, почему же я тебя не слушалась? Не училась готовить, вести хозяйство! Как мне тебя не хватает в такие моменты! Хотя готовил у нас вкуснее всех папа, но и ему мне не позвонить»!
А за 800 км от Питера, в приморском северном городке тоже вспоминали Эдуарда Андреевича и тоже его кулинарные таланты:
«Ах, какие маринованные миноги были у дяди Эдика. А студень! Ну это тоже самое что холодец!», - главный инженер кораблестроительного завода рассказывал коллегам за обедом о своей столичной молодости.
- Эх зачем же вы уехали Константин Сергеевич, в Питере же так классно, не то что у нас.
- Мне здесь хорошо, но если честно подумываю в отпуске рвануть на родину, соскучился.
18
Константин Сергеевич Медведев главный инженер градообразующего предприятия, был в Судостройске в топе завидных холостяков. Высоченный, 2.05, широкоплечий, на зависть олимпийским пловцам и если б в северном городе был пляжный сезон, Константин возглавил бы местный список «женихов по версии Форбс» сразу и навсегда.
А так, его древнегреческое тело, могли наблюдать только собратья по мужскому дню в единственной на весь город бане.
Медведев не любил провинциальную светскую жизнь, предпочитая ей книги и свою небольшую коллекцию тренажеров. Невестам-охотницам его можно было увидеть только на работе и изредка в городской библиотеке. Но «Москва слезам не верит» современным девицам была не известна и в библиотеку Костя мог ходить безбоязненно.
А вот кино, театр и даже спортзал пришлось оставить: «случайные» падения, пятна от мороженного, просьбы закурить и позвонить, порядком надоели.
Уже 25 лет он здесь, а так и остался чужаком. Друзья были, но как-то все больше коллеги. Сразу после института дядя выбил квартиру молодому специалисту, в малосемейке конечно. В ней Константин Сергеевич и жил. В 15-метровой комнате стояла все та же студенческая раскладушка, а на кухне маленький советский «Саратов» все чаще для пива.
Были конечно и современные гаджеты: огромная плазма с саббуфером и высокоскоростной интернет. И все равно холостяцкая это была квартирка, холодная и неухоженная.
Двадцать пять лет пролетели как один день и по ночам Косте все так же снился Питер: разный, но любимый —ветреный, дождливый, золотой, яркий и дымчато-акварельный. Иногда Медведев задумывался о возвращении в родные пенаты: взвешивал все за и против, оценивал риски, боролся одновременно со страхами и глупыми мечтами о встрече с Кирой.
В 18 лет, одним днём переведясь на заочное, Костя рванул из Питера к младшему брату мамы в маленький город. Надо было спасать свою шкуру. В той переделке он чудом остался жив. И каждый раз, вспоминая ночь, считал себя виноватым в смерти Виталия Николаевича.
Глава 19.
Будущий инженер Костик никогда не верил в папины байки про мужицкую чуйку. Фигня это все, по-юношески, безусловно считал он. Но в тот вечер папины гены в лице пресловутого «ой чует моя пятая точка» сначала долго не отпускали в ресторан Киру, а потом притащили Костика в темных очках и с мыльницей на сыщицкий пост в район гостиницы «Москва».
Девчонки пробежали мимо и не заметили доморощенного детектива. Они были такие веселые, яркие и возбужденные, а на Кире такая короткая юбка, что фух!
Она продефилировала так близко, что Косте шибануло по носу любимыми духами, и он опять чуть не чихнул, но сдержался: разведчику себя выдавать нельзя.
Вспоминая всех известных сыщиков и детективов, Медведев старался запоминать детали и очень пожалел, что не взял с собой записную книжку. Туда можно было бы записывать номера проезжающих машин или приметы тех, кто заходил в ресторан и выходил из него. Во время слежки Костя два раза «сделал бизнес» бабулькам с семечками, что стояли у входа в метро. Сначала он сидел на остановке и лузгал сам, потом делал вид, что кормит голубей. В планах была ещё покупка газеты потолще, типа «СПИД-инфо», но Костя не успел:
Ко входу в гостиницу подъехали два чёрных BMW и не менее чёрный Mercedes. Из бумеров вылезли абсолютно одинаковые бритые мужики, а из Мерседеса приторный восточный красавец. Костя успел сфотографировать их ритуальные объятия, но разговора не слышал. «Таркан» веселил, «бандиты» ржали, потом этот хлыщ достал пачку долларов и вручил одному из лысых. Момент передачи денег Костик тоже наверное заснял, но тут мужчина в сером костюме шагавший навстречу, выхватил у него фотоаппарат, больно сжал локоть, развернул и потащил за собой.
-Ты чего, Каланча, тут ошиваешься со своей пукалкой, жить надоело? Да если б они только увидели, как ты на кнопочку жмёшь, тут же б тебя в багажник и все, крышка!, незнакомец все сильнее сжимал Костину руку и грубо шептал в самое ухо.
Он затащил Медведева в ближайшую подворотню и только там, чуть ослабив хватку, вынул из внутреннего кармана удостоверение и представился:
— Виталий Николаевич Уханов, отдел по борьбе с организованной преступностью. Как звать и с какой целью фотографировал моих фигурантов?
Глава 20
Кипр встретил Киру Эдуардовну и Тимура Артуровича пыльной бурей, Пафос не принимал самолеты, аэробус сделал пару кругов и улетел в Ларнаку. Начало отдыха грозило провалом.
Все время переезда в автобусе Тимурчик капризничал как малый ребенок, он хотел есть, пить и в кроватку. Уговорушки и удовлетворялушки не действовали совершенно. Коньяк не тот, минералка не та, кондиционер в автобусе отстой, дышать нечем, зачем мы сюда прилетели, завтра же домой.
Но Кира твердо решила - первую встречу с морем не испортить никому. Это была ее первая поездка на теплое море, первый курорт, первый олинклюзив и это должно было быть безграничное счастье, а не вот это вот все.
Пятизвездочный «Александр» встречал ночной тишиной и кондиционеровой прохладой. Сонный ресепшен уже не ждал опаздывающих гостей и не говорил по-русски, тем более матом, с которого начал Тимурчик.
Юный Марко не мог даже вставить приветственное «Hello» в поток Амировского неудовольствия. Положение спас охранник, притащив из лобби-бара початую бутылку местного коньяка. Кира усадила пьяненького гневливца на диванчик, вручила стакан и отправилась ворковать с Марко по-английски. Заполнение анкет, заказ еды, получение инструкций и вот он долгожданный номер.
Кире понравилось все: шоколадное покрывало на кингсайзовской постели, кожаный диван и барная стойка в гостиной, джакузи и балкон с шикарным видом.
- Тимурчик, отдыхай, вот пульт, сейчас принесут поздний ужин, сходи в душ пока.
Но Тимурчик вместо телевизора включил режим злобного ревизорро, выискивая в углах пыль, разводы на стаканах и грязь под ободком унитаза. Кира попыталась урезонить мужа, но он уже звонил на ресепшен с требованием «переселения».
«А гори оно все синим пламенем!» подумала она, схватила полотенце, карточку-ключ и незамеченная выскочила из номера.
Она хотела к морю, хотела также страстно как когда-то к Тимурчику, до мурашек в кончиках пальцев и странной пустоты в голове. Она слышала морской шуршащий шепот и ощущала модный свежий одеколон с нотками йода и соли. Босиком по холодному песку навстречу удовольствию, в лунную дорожку теплого ночного, мирноспящего.
-Привет, любимый! Давай знакомиться, я Кира!
21
Костя растерялся, в голове проносились тысяча мыслей: «я-турист, нет, я-студент из провинции, нет, я фотокорреспондент областной газеты или нет....»
Виталий Николаевич привычным движением подцепил язычок катушки на фотоаппарате и быстро-быстро стал перематывать пленку. Дождался щелчка, вытащил кассету и спрятал в карман.
- Чего молчишь? Придумываешь чего соврать? Не надо дядю из 5 отдела обманывать, не выйдет. И как ты с таким ростом удумал слежку проводить? Скажи спасибо эти ухари ржали как кони, расслабились чего-то, а так бы быстро тебя срисовали. Чего нащелкать успел?, Виталий Николаевич сыпал словами, как сухим горохом. «Ну раз молчишь пойдём в другое место разговаривать.»
- Стойте, не надо в другое место. Я Константин Медведев, моя дев.... в общем одна знакомая пошла сегодня в ресторан, а я.....
- Ревнивый мавр с фотографической удавкой, Уханов рассмеялся и похлопал Костю по плечу, «Ясно все с тобой, ну поехали плёночку проявим, посмотрим чего ты там наснимал, а заодно посмотрим что ты за медведь Константин Медведев и чем можешь помочь родине».
- А кто они? И почему вы за ними следите?, любопытство сделало Костю смелее.
- Поехали, поехали по дороге все расскажу, Уханов опять крепко сжал Костин локоть и повёл его к серой волге.
Они обогнули Александро-Невскую Лавру и поехали вдоль Обводного канала
-А мы куда?
- На Рузовскую, в штаб. По дороге Уханов вкратце рассказал про «лысых на БМВ» оказалось, это банда Сашки Рыжего и не братья они, хоть и похожи. Бывшие одноклассники, а теперь рекитиры и разбойники. А главарь и правда рыжий, правда теперь бреется налысо, поэтому не сразу определишь.
- А вот кто этот неприятный тип восточной наружности и в чем его роль, я пока не разобрался и есть у меня идейка как ты, Ка Медведев мне в этом поможешь. Ну все, приехали, пошли чай пить Медведев Константин....
22
Море поглотило Киру, слизнуло волной, как красное ведерко у малыша и не отпускало. Кира как беспомощная пластмасска, ничего сделать не могла, ее уносила соленая волна.
Если б не голод и дневная жара, Кира не вылезала из воды, вот правда. Она уже плавала в маске и фотографировала подводный мир на модную Go pro, легко доплывала до волнорезов и подолгу сидела на острых камнях.
Тимурчик проводил время у бассейна, ворчал и капризничал, Кира чувствовала себя виноватой, но морю доставалась вся ее любовь. Она купалась ночью, встречала вместе с морем рассвет и обязательно ловила под водой последний, зеленоватый луч солнца.
Однако совесть голодной белкой все чаще отвлекала от наслаждений и грызла сердце, как орешек: пришлось через «не хочу» вместо купания идти вечером с мужем на променад. Тимурчику приспичило в рыбный ресторан, отведать осьминога, мидий или там гребешков.
Пешеходная набережная горела от вывесок, глохла от музыки и потела от количества дефилирующих. Ресторанов, ресторанчиков, кафешечек, дискотек и ночных клубов здесь было по 10 штук на квадратный метр.
Тимур Артурович со знанием дела тащил ее в «Пеликан», двухэтажный ресторан у самого порта.
Прямо на входе, в огромных холодильниках на сверкающем от цветомузыки льду лежали свежайшие морепродукты и зазывали всем своим видом гостей, а из ресторана наружу тянулись щупальцами умопомрачительные запахи и лилась приятная песня.
Чету Амиров-Делонг проводили к столику у самой сцены, Тимурчик через Киру заказал осьминога в красном вине, мидии со сливками и сыром по-средиземноморски, долго делал вид, что понимает в вине и в ожидании заказа умял всю хлебную тарелку, поливая булку оливковым маслом.
Исполнительница- брюнетка с длинными волосами, стояла к залу вполоборота и мурлыкала что-то по-гречески.
«Какое у неё ужасное платье с меховой опушкой, и как ей не жарко в этом балахоне», вскользь подумала Кира и тут певица развернулась, запела «Очи чёрные» и Кира ахнула: «Лика!»
23
Константин Сергеевич почти бегом шагал по дорожке тренажёра, в открытую форточку вливалось болотное в осеннее небо и в мыслях тоже было болото воспоминаний. Казалось сдвинь события на один шаг и вуа-ля, то лето в Питере могло бы быть совсем другим:
Обсуждение плана внедрения в банду растянулось не на один день. Костю поглотили сыщицкие байки Виталия Николаевича и будущий успех. Домой он прибегал только ночевать и постоянно рисовал схемы захвата, разрабатывал сценарии, в красках проговаривал возможные разоблачительные диалоги.
Утром Уханов снисходительно оглядывал Костины прожекты и одним профессиональным доводом спускал юного следователя с победной вершины на землю.
Фотографии, кстати, у Кости получились что надо: все герои сделки видны четко и ясно, не ясен только мотив. Оплата или взятка?
Опытный Уханов склонялся к первому варианту— взятку со смехом и объятьями не дают, но Костя был с ним не до конца согласен. «А может оплата крыши, которой восточный бизнесмен доволен.» Скорее всего Уханов многого не рассказывал, сейчас бы Константин Сергеевич заподозрил неладное, а тогда почти на две недели Костик забыл обо всем и о Кире тоже. Нет, иногда он вспоминал и даже хотел позвонить, но потом откладывал: хотелось при встрече поразить девушку рассказом о буднях сыщика, наполненных геройскими подвигами.
Свой шок от случайной встречи он помнит и сейчас, будто все произошло вчера: три новомодные герберы в его руке и полный ступор всех частей тела. Совсем другая, не его Кира, с незнакомой высокой прической, в несвойственном ей обтягивающем платье, грациозно вылезает из мерседеса со знакомыми номерами. А потом страстно целуется с «объектом разработки» и получив охапку бордовых роз скрывается в подъезде!
«Его раскрыли? Через Киру хотят устранить? Кира заложник и ей грозит опасность? А почему розы и поцелуи?»
- ну и глупец ты, Константин Сергеевич проморгал все на свете, не видел очевидных вещей, - постучав себя по лбу и показав отражению язык Костя пошёл в душ.
24.
Возгласы приветствия: «Лика!» «Кира!» фальшивая радость, объятия и троекратные поцелуи.
Вроде и приятно встреть родного русского человека за границей, а все равно паучок пробежал мохнатыми противными лапками.
-Лика, вспоминай это наш спаситель, а теперь мой муж Тимур.
- Тимур Артурович, очень приятно снова встретиться, я Анжелика, можно просто Лика.
- Лика, расскажи как ты здесь очутилась?
- Ох, Кира, это длинная история. Я замужем за поставщиком рыбы, пою здесь в сезон каждый вечер чуть-чуть, для своего удовольствия. Живем мы в городе, сюда в туристический шалман приезжаем работать. Все обычно. А вы где остановились?
Разговоры ни о чем лились под вино неспешной речкой и казались душевными и откровенными, но только казались. Киру не покидало ощущение приближающейся беды, а море манило каким-то тесловским магнитом.
После ужина Тимур пригласил Лику продолжить вечер у них в гостинице и под милые воспоминания первой встречи троица пошагала к «Александру». Уже у отеля Кира отстала, сбежала по крутой лестнице на пляж, стянула через голову вечернее платье и нырнула в тёплую воду. До волнореза и обратно, а потом пешком в темноте по острым и склизким камням к лунной дорожке и любимому месту, туда, где можно здороваться с морем, которое по-дружески бьет волной в каменное плечо.
-«эх, море, знало бы ты какая я истинная, выкинуло бы меня штормом на берег. Или утянуло в пучину. Если ты не против я, пожалуй, расскажу тебе»
И море ответило «да», посильнее ударившись о камни.
«Через три месяца наших романтических встреч, когда я была как голодна кошка, Тимурчик сдался и устроил романтическую ночь в отеле. Я не боялась этого первого раза, я его страстно желала и готова была на любые «подвиги», а через пару недель все закончилось: Тимурчик позвонил и сказал, что у нас огромные проблемы и мне лучше исчезнуть из города. Уехать, чтоб меня не смогли похитить или ещё что-нибудь и влиять на него. Море, я паниковала полдня, а потом, о чудо, появилась Лика с предложением уехать в автобусный тур по Европе и я конечно согласилась.
Тимур тоже обрадовался подвернувшейся поездке оплатил срочное оформление загранпаспорта и дал долларов с собой. Я конечно волновалась за любимого, но предвкушение от поездки за границу затмевало все....»
25
Море занервничало, дунуло ночным бризом и Кира поёжилась.
«Подожди, я сейчас»
Она нырнула с волнореза и поплыла к берегу. В воде было тепло и вылезать не хотелось.
Кира натянула платье, забрала бордовыми стрингами мокрые волосы в смешную барабульку «ал-я мама в декрете» и уселась на босоножки:
«Ну слушай дальше и сильно не нервничай: «благодаря Лике» в Таллине мы отстали от нашего туристического автобуса. В свободные 2 часа вместо прогулки по старому городу мы потащились «ловить жениха-иностранца» для Лики в ресторан «У Бабушки». А он такой прикольный! Домашняя атмосфера, еда и правда, как у бабушки. Мы сидели за большим столом вместе с другими гостями, пили пиво и ели яичницу. Лика подцепила какого-то Арама и все мои попытки их растащить ни к чему не привели. Когда я закатила истерику, было уже поздно. Новый знакомый уверенно заявил, что найдёт нам гостиницу и мы как послушные овечки пошли за ним.
И также послушно отдали паспорта, и сели в машину...
Море ты знаешь, что бывает с такими дурочками? И какая гостиница нас ждала? Вот, вот.
Страшный подвал, грязный матрас и полная ужаса неизвестность. Я плакала, истерила, била ногами в дверь и стены, а Лика молча сидела в углу.
Смотрю ты заволновалось от возмущения, не буду тебя расстраивать, продолжу завтра. Спокойной ночи!»
Подхватив сумочку и босоножки Кира отправилась в отель.
И кто придумал магнитные карточки вместо брянькающих ключей! Бесшумный вход открыл глазам Киры недвусмысленную картину: Тимурчик сидел в кресле, в ногах на подушке примостилась Лика и он прижимал ее голову к своему паху со знакомым придыханием.
Кира на цыпочках проскользнула в ванную, схватила оба полотенца и еле сдерживая рыдания снова бросилась к морю.
«Зачем?, Неужели я недостаточно хороша?, Почему она и почему сейчас? Просто выпили?» Вопросов было как падающих звёзд, но Кире было не до красоты ночного неба.
26.
Кира уселась поджав колени на одно полотенце, укуталась сверху вторым
— Море, ты реагируешь на мой рассказ, как на старуху из «Золотой рыбки», усмехнулась она.
Море и правда волновалось, оно толкало и било волнорез, пытаясь дотянуться до Киры. Она опять улыбнулась сквозь слезы:
— Ты меня потопишь когда дотянешься или обнимешь и успокоишь? Море, прости если тебе не приятно, но я расскажу эту историю до конца. Может тогда мне станет легче?
Кира снова погрузилась в болота своей памяти и стала рассказывать о трёхдневной голодовке, о поездках на машине по всей восточной Европе, о тайном звонке родителям из кабинета загадочного босса мистера Ти, о том как научилась спать и есть в любом месте и в любое время, грязной тряпкой обмякая на заднем сиденье очередной машины, как научилась драться и с одного удара вырубать пьяных извращенцев, про то как была бита, отдав однажды все деньги русской женщине, у которой украли кошелёк, про «техосмотры» у купленного врача и антибиотики слоновьими дозами, про случайную встречу с тетей Верой в Варшаве и ужас фантазий о будущем. О том, как опустились руки и она уже не хотела бежать, потому что домой больше нельзя. Про Лику которая через неделю исчезла, как будто ее и не было.
«А потом я встретила его. Бенкт Делонг - швед с польскими корнями, приехал на историческую родину, решил развлечься и влюбился в меня. Высокий блондин с ледяными глазами, они у него были почти белые. Боже, море, да он, наверное, был альбинос! В общем на второе свидание он принёс букет из неизвестных мне цветов, нежных разноцветных бутончиков, я больше никогда не получала такой охапки и кольцо. Моя исповедь его не напугала и на третье свидание он принёс мой паспорт. Сколько ж денег он потратил на этот выкуп, а потом ещё в посольстве, оформляя мне визу! Я чувствовала себя Джулией Робертс, а Бенкт был для меня Гиром и фильм «Красотка», становился реальностью!
27
«Через несколько дней мы улетели в Швецию, в военный приморский городок Сёдерхамн. Сначала все было хорошо. Скромная свадьба в мэрии и, видимо, опять же за деньги, обошлось без нотариусов и апостилей. Я познакомилась с его первой женой, тремя детьми и стала хозяйкой двухэтажного таунхауса. У Бенкта была маленькая фирма по ремонту крыш и водостоков. Он отправил меня на курсы шведского и в автошколу. Его дети любили жить у нас гораздо дольше, чем 2 дня в неделю. Я наивно полагала, что нравлюсь им и пыталась быть идеальной мачехой. Я гордилась нашими еженедельными пятничными застольями, когда к нам, затарившись всевозможными алкогольными напитками, приезжал весь коллектив.
Пятеро мужчин сидели до утра, смешивали пиво, вино, водку, виски, требовали ликера к кофе и упивались до зелёных поросят. После ужасов плена моя жизнь казалась мне идеальной, я забыла про Питер, институт и ту первую жизнь, постепенно забывала страшную вторую. Но однажды по пьяни Бенкт рассказал своим друзьям где познакомился со своей «Ширá» и маленький городок взорвался от этой новости.»
Море обрызгало Киру, волна победила камни и устремилась к девушке, куснуло холодом за ногу и отбежало обратно. Кира звонко рассмеялась.
— Ты расшалилось, а я вытащила парочку гвоздей из сердца. Спасибо тебе, море! Пойду пожалуй согреюсь, оттаскаю за волосы «подружку». До завтра, вернее уже до сегодня!
Лики в номере не было и согреваться пришлось коньячком.
Кира опустошила мужнин бокал и забралась в постель.
Тимурчик храпел и родные звуки усыпляли ее.
«Не буду ссорится с любимым, это все Лика виновата, завтра пойду пощиплю ей пёрышки», с этой мыслью Кира заснула.
Ураганный ветер принес на крыльях утро, поднял красный флаг над пляжем. Море пыталась откупиться целебными водорослями, но ветру этого было мало и он не унимался.
Тимурчик «болел» после вчерашнего, жаловался на амнезию и Кира решила забыть тоже.
Ещё два дня и отпуску конец. «Снова работа», подумала Кира и погрозила своему отражению: при этой мысли на лбу появились две вертикальные морщины.
«Где деньги? Как у Кости! Костя! Надо порыться «вконтакте», посмотреть какая морщина у него»
28
Питер встретил Киру серым небом, серым дождем и двумя серыми костюмами: из своей пограничной кабинки Кира вышла, а Тимур Артурович нет— его подхватили под руки эти два серых костюма.
«гражданин Амиров, вы арестованы в подозрении совершения преступлений предусмотренных
ст. 150 и 240 и в связи с расследованием уголовного дела по убийству Константина Медведева.»
Кира ахнула: «Костю?!? Кто-то убил моего Костю? Тимур Артурович тут не причём! Они даже не знакомы! Вы все напутали!»
—Пупсик звони адвокату и не кипиши, - Тимурчик протянул ей визитку. «Едь домой, звони Зирадину и жди его команды»
Тимур Амиров уверенно и спокойно последовал за конвоирами.
А Кира кипела, она судорожно набирала номер с визитки и мысленно строила планы по освобождению мужа.
Мысль про смерть Кости тоже не оставляла ее: Костя мертв? Да не может быть! Убит как бы Тимуром - да вообще фантастика!
Зирадин Фархадович выслушал ее сбивчивую речь и гарантировал свободу. Кире эти гарантии не показались убедительными и она решила, что завтра продолжит поиск адвоката: «нам нужен самый лучший!» Борьбу с ветряными мельницами прервал звонок от тёти Веры— папа попал в больницу.
Злая на весь мир, Кира помчалась туда. «Что ж так все не вовремя!»
А заскочила в палату и все проблемы и переживания дня улетучились: папа лежал под капельницей, такой маленький, постаревший, бледный. Захотелось обнять его, защитить от всех болезней, укрыть силой любви.
Кира села прямо на пол у кровати и прижалась щекой к свисавшей руке.
Папа открыл глаза, криво улыбнулся и погладил дочь по голове:
— Доченька, прости старого дурака, таким слабым голосом произнёс он, что Кира разрыдалась.
— Папуля, всхлипывая она прижималась к больному крепко крепко, будто стремилась отдать ему свою силу. «За что прости? Это ты меня прости, я только горе всем приношууууу»
Наверное, эти причитания было слышно и в коридоре, потому что в палату вбежала медсестра с испуганными глазами.
— Больному волноваться нельзя! Что это за похоронные слезы?!? Для выздоровления нужны положительные эмоции!
— Сестричка, не волнуйтесь у меня положительные, опять криво улыбнувшись прошелестел Эдуард Андреевич и Кира снова заревела.
29.
Кира просидела у отца до позднего вечера—пока не выгнала санитарка. Они болтали, смеялись и плакали. Кира наконец-то поведала правду о своей жизни, смягченную и без подробностей, папа рассказал, как жил он. Как перед инсультом ему приснилась мама и просила их помириться:
— представляешь стоит передо мной совершенно другая, на голове платочек как у монашки какой и говорит: «Эдик, Кирочка наша совсем не при чем. Это все болезнь моя душевная виновата. Ты и не догадывался, а я знала, что может такое быть, бабушка-то у меня совсем сумасшедшая была. Не злись на дочку и ко мне не просись, не время ещё» вот такой сон, утром я проснулся, а руки не слушаются, голова кружится...
Кира пришла домой и плюхнулась в Тимурчиково кресло. Сердце, избавленное от старого ржавого гвоздя обиды, приобрело новые, но зато остренькие. В голове росла башня вопросов и возможных решений, но кубики самых умных мыслей сносило ветром по имени «как же я устала»
«Завтра надо все же решить задачку с адвокатами, потом найти самых лучших врачей папе. Или сначала врачей, а потом адвокатов? А передачи тем, кто под следствием передавать можно и что передавать? Ох, завтра же ещё на работу! Надо напрячь Наталью Петровну у неё муж хирург, наверняка кого-нибудь знает. Так все, пора включать режим Скарлетт. Все умные мысли завтра. А сейчас спать.»
Настойчивый звонок в дверь застал Киру в ванной и с жирным слоем крем-маски на лице.
«Ну кто там ещё? А вдруг Тимурчик? Нет, у него ключи. Зирадин, наверное, с докладом.», на ходу вытирая лицо думала она.
Но за дверью стояли мужчины в форме.
- По-видимому супруга Амирова? Или горничная? Короче, добрый вечер, у нас ордер на обыск и постановление на изъятие вещдоков.
Уже потом Кира поняла, что сглупила пустив их. Надо было как минимум посоветоваться с адвокатом, а как максимум вызвать его на процедуру обыска. Но она растерялась от напора и наглости. Ботинки протопали по светлому полу коридора и из гостиной раздался удивленный свист: «шикарно живет наш подпольный Джеймс Паркер»
30.
Следователи не обращали на Киру никакого внимания, все ее возражения и вопросы отскакивали от них, как теннисный мячик от корта.
“Кира, давай вспоминай, как там должно быть? Понятые? Какой-то протокол? А где мой паспорт? я ж тут не прописана! Выгонят? И тогда квартиру опечатают? Господи, какой ужас!» внутренняя паника пыталась выбраться наружу. Киру одновременно подташнивало и хотелось плакать.
«Соберись тряпка! Это просто недоразумение, сейчас они ничего не найдут и потом будут на коленях прощения просить. Ещё и моральный вред на блюдечке с голубой каемочкой принесут. Дыши глубже.»
Порядок в квартире нарушался методично, шкафчик за полочкой, метр за метром.
Кира вся обратилась в слух: раз ее игнорируют надо хотя бы слушать и смотреть.
В протокол изъятия внесли уже ноутбук, кожаный ежедневник и папку с какими-то договорами.
—Сейф в спаленке откроете, дамочка?
— Будьте так любезны, обращайтесь ко мне Кира Эдуардовна, благодарю.
Слово «дамочка» вернуло Киру в знакомое нам состояние гнева. Внутри забурлил кипяток.
— С сейфом я вам ничем помочь не смогу. У меня нет ключей.
— звони Авдееву, вызывай спецов, будем взрывать! Шутка, будем вскрывать аккуратно, но сильно! Га-га-га, заржал голосом Папанова один из следователей, увидев глаза Киры после слова «взрывать».
В сейфе тоже лежали какие-то документы, три толстые тетради в красных обложках и пистолет.
Последний привёл непрошенных гостей в возбуждение:
«Букетик статей-то растёт!» и после этой находки обыск постепенно свернулся.
Через полчаса Кира осталась одна в разгромленной квартире, «ну хоть чемодан помогли разобрать», усмехнулась она.
Утром сборы на работу затянулись, разбросанные вещи, перевернутые ящики сбивали привычный ритм. Кира безбожно опаздывала.
«Приеду напишу заяву на отпуск по семейным обстоятельствам и сразу к Тимурику», завязывая чернильное платье-халат с ассиметричной вышивкой на рукаве и подоле, подумала она.
«Боже, ещё ж дэрэ у Натальи Петровны! Надо хоть цветок купить. Так кошелёк, ключи, телефон. Где этот телефон!?!»
Кира скатилась по лестнице, выскочила на улицу, одной ногой угодила в лужу, выругалась вслух и прыгнула в свой Купер.
Она подгоняла сама себя, лихо обгоняла «медленных и печальных», сигналила тормозившим.
Купила по дороге орхидею в горшке, закинула ее на заднее сидение и помчалась дальше.
До работы оставалось совсем чуть чуть, Кира на секундочку отвлеклась подкрасить губы и боковым зрением успела заметить перебегающего дорогу мужчину. Визг тормозов, резкий уход вправо, но она все-таки его задела. Левая фара боднула человека в бедро и он упал на асфальт.
Кира пыталась выйти, но трясущиеся пальцы никак не могли расстегнуть сначала ремень, а потом дверь.
Мужик лежал в какой-то неестественной позе лицом вниз, по асфальту растекалась лужица крови.
Кира переборола страх перевернула раненого и увидела знакомые черты. Это был Костик.....